Во второй половине ХІХ в. Российская империя активно включилась в борьбу c другими крупными европейскими державами за влияние в Персии. Последняя в рассматриваемый период времени переживала глубокий социально-политический и экономический кризис, основные причины которого крылись в противоречиях между преобладавшими феодальными порядками и нарождавшимися буржуазными отношениями, а также в широком проникновении европейских держав, прежде всего России и Великобритании, стремившихся к экономическому и политическому закабалению страны. Персия представляла для Российской империи важное стратегическое значение, поскольку имела с ней общую границу; а также через Персию открывался выход в Персидский залив, что позволяло угрожать английским владениям в Индии. Одним из главных в борьбе за влияние был вопрос о реорганизации персидской армии. 

 

Цель данного сообщения – рассмотреть конфликт, происшедий весной 1894 – весной 1895 гг. между офицерами Персидской казачьей бригады (далее – ПКБ).

 

К 70-м гг. ХІХ в. персидская армия хорошо отражала все пороки персидского общества. Невысокие боевые качества низшего и командного состава дополнялись воровством, коррупцией, взяточничеством, что делало армию малопригодной для исполнения возлагаемых на неё функций. В 70-е гг. шах Наср-эд-Дин предпринял реформу вооружённых сил, для чего были приглашены европейские военные инструкторы. Общими стараниями российским министерствам – военному и иностранных дел – удалось добиться, чтобы в качестве инструкторов по обучению персидской кавалерии в 1879 г. были приглашены российские офицеры, возглавляемые полковником Генерального штаба (далее – ГШ) А.И. Домонтовичем.

 

В 1880 г. была сформирована ПКБ в составе двух полков. В виде подарка она получила от российского правительства батарею конной артиллерии. Официально данная воинская часть именовалась "Его Величества шаха бригада". Возглавлял её "Заведующий обучением персидской кавалерии" (далее – ЗОПК). Это место занимал российский полковник ГШ, которого назначало, с одобрения военного министра и императора, военное начальство Кавказского военного округа. Он являлся ближайшим советником шаха и непосредственно подчинялся ему и военному министру. С другой стороны, ЗОПК зависел от российского посланника в Тегеране, с которым должен был согласовывать все свои действия и от которого он получал инструкции. Рапорты  офицер ГШ отправлял в штаб Кавказского военного округа. Жалование инструкторы получали по штату – от российского правительства, и от персидского правительства – в зависимости от благорасположения шаха. Благодаря стараниям Домонтовича к окончанию срока контракта ПКБ увеличилась до 600 человек, а шах назначил на содержание поледних 40 000 туманов в год. Бюджет ПКБ состоял из наследственного жалования мухаджиров и шахских ассигнований.

 

В конце 1892 г. финансовые неурядицы поставили под вопрос существование ПКБ. В итоге кризис был преодолён, но российское военное ведомство, решив сэкономить на должности ЗОПК, назначило исполняющим обязанности ротмистра Бельгарда. Бельгард рьяно взялся за переобустройство ПКБ, а военное ведомство не торопилось назначать нового полковника ГШ, позволив Бельгарду командовать бригадой в течение девяти месяцев. Тем более, что последний исполнял возложенные на него обязанности добросовестно и к концу своего командования "привёл бригаду в блестящее, с персидской точки зрения, состояние" [1]. Наконец, 22 февраля 1894 г. последовало высочайшее распоряжение командировать на должность ЗОПК подполковника ГШ В.А. Косоговского с произведением его в следующий чин, несмотря на то, что шах выражал желание видеть на этой должности ротмистра. 

 

В мае 1894 г.  Косоговский прибыл в Тегеран и приступил к исполнению обязанностей, ротмистр же был оставлен в ПКБ в качестве одного из инструкторов. Однако, уже в середине августа полковник подал секретный рапорт на имя чрезвычайного посланника России  в Тегеране, в котором обвинил ротмистра в том, что он, возглавляя ПКБ, изъял из бригадного бюджета на свои нужды значительную сумму денег, а вернул их, перезаняв в Российском ссудном банке, а также удвоил дефицит бригадного бюджета [2].

 

Новый скандал в ПКБ был невыгоден России, поэтому Бельгарда уволили с должности и откомандировали в свой полк, а штаб Кавказского военного округа начал расследование инцидента. В то же время полковник несколько изменил свою позицию. До этого сообщавший о деятельности ротмистра в нелицеприятных выражениях, в январском 1895 г. рапорте Косоговский просит прекратить дело, утверждая, что "с точки зрения чисто строевой – ротмистр Бельгард выдающийся кавалерийский офицер", и берётся выплатить долг ротмистра в 1 800 туманов из бюджета ПКБ [3]. 

 

Поведение полковника, возможно, могут объяснить два документа, явившиеся следствием расследования штаба Кавказского военного округа: "Перечень работ, представленных ротмистром Бельгардом" и "Краткий очерк отношений полковника Косоговского к ротмистру Бельгарду". В первом высоко оценивается агентурная деятельность ротмистра, предоставившего в штаб округа за полтора года "по разным отраслям военных сведений 37 работ и 16 листов пятивёрстной карты […], а по текущей военной агентуре 20 работ" [4]. Второй документ характеризует отношение полковника к ротмистру как враждебное с вступления Косоговского в должность [5]. Невиновность Бельгарда, а также "крайнюю односторонность и пристрастие, с которыми полковник Косоговский истолковал поступки ротмистра" показало и расследование, проводившееся российской Миссией в Тегеране [6]. В итоге, ротмистр был оправдан, его долг признан частным, не имеющим к ПКБ никакого отношения, хотя деньги для его выплаты Бельгард получил из бригадного бюджета. Полковник чтобы уладить дело, выплатил ротмистру 1 320 туманов, ссылаясь на прецеденты, когда некоторые инструкторы, отчисляясь из ПКБ, получали жалование за 3-6 месяцев вперёд [7]. Российское Военное министерство главной причиной случившегося конфликта признало "беспорядок в денежной части, господствующий в бригаде с самого её основания" [8]. Было принято решение о том, что теперь военный министр должен будет получать ежегодные отчёты "по хозяйству и денежной отчётности" ПКБ [9]. Что касается главных действующих лиц конфликта, то ротмистр Бельгард был признан виновным "лишь в легкомыслии и нерешительности, которые не должны влиять на его дальнейшую службу", полковнику же было объявлено, что "он действовал неискренно по отношению к посланнику и недоброжелательно по отношению к ротмистру […], должным образом не проверив […] дела" [10].

 

Таким образом, конфликт в ПКБ был следствием предвзятого отношения полковника ГШ Косоговского к ротмистру Бельгарду, в котором первый видел опасного конкурента своему главенствующему положению в ПКБ. Косоговский, скорее всего не желал мириться с наличием в бригаде офицера, пользовавшегося у шаха значительным расположением. К сожалению, автор не располагает сведениями о том, какие указания получил от начальства полковник при назначении на должность ЗОПК. Но его деятельность с самого начала позволяет предположить, что Косоговский должен был реформировать ПКБ с целью вернуть посследней расположение шаха, склонявшегося в 1894 г. к замене российских инструкторов английскими. Такая замена не устраивала российское правительство и, возможно, поэтому ни полковник, ни ротмистр не подверглись наказанию.

 

Как показали последующие события, полковник оправдал возлагавшиеся на него надежды, преобразовав ПКБ, вернув ей расположение шаха и сделав её влиятельной силой при персидском дворе.