Смерть Сталина. Реформы Л. П. Берия. Пересмотр послевоенных политических процессов - Медленно тающий лед (март 1953 - конец 1957 гг.). Пихоя Рудольф - ПОСЛЕВОЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ - Реалии советского времени - История России

Смерть Сталина

Внезапная смертельная болезнь Сталина заставила его ближайших соратников срочно принимать меры для сохранения и укрепления своих позиций. 3 марта 1953 г. из Москвы был разослан срочный вызов ко всем членам ЦК срочно прибыть в столицу для участия в Пленуме. Повестка Пленума не была объявлена1. В последние часы жизни Сталина2 полным ходом шло совещание о судьбе сталинского наследия. За 40 минут - с 20 часов до 20 часов 40 минут 5 марта 1953 г. на совещании, которое назвало себя "Совместным заседанием пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР" состоялся передел власти3.

Председательствовал на этом совещании Хрущев. После информации министра здравоохранения СССР Третьякова о состоянии здоровья Сталина, слово было предоставлено Маленкову. Тот сообщил, что Бюро Президиума ЦК КПСС поручило ему "доложить вам ряд мероприятий по организации партийного и государственного руководства с тем, чтобы принять их в качестве совместного решения Пленума Центрального Комитета партии, Совета Министров Союза ССР и Президиума Верховного Совета СССР". Однако докладывать Маленков не начал. Слово было передано Берии. Процитируем запись его выступления: "Бюро Президиума ЦК тщательно обсудило создавшуюся обстановку в нашей стране в связи с тем, что в руководстве партией и страной отсутствует товарищ Сталин. Бюро Президиума ЦК считает необходимым теперь же назначить Председателя Совета Министров СССР. Бюро вносит предложение назначить Председателем Совета Министров СССР тов. Маленкова Г. М. Кандидатура тов. Маленкова выдвигается членами Бюро единодушно и единогласно. Мы уверены - вы разделите это мнение о том, что в переживаемое нашей партией и страной время у нас может быть только одна кандидатура на пост Председателя Совета Министров СССР - кандидатура тов. Маленкова. (Многочисленные возгласы с мест: "Правильно! , утвердить").

Получив, таким образом, поддержку, Маленков начал выступать вновь. Он объявил, что на должность первых заместителей Председателя Совета Министров рекомендованы Берия, Молотов, Булганин, Каганович. Маленков внес пакет кадровых перемещений и назначений. Среди них - о слиянии министерств внутренних дел и госбезопасности в одно - МВД, и о назначении министром внутренних дел Берии; о назначении министром иностранных дел В. М. Молотова, министром вооруженных сил - Н. А. Булганина. Им были внесены предложения об объединении значительного числа министерств. Принципиальное значение имело также его предложение "иметь в Центральном Комитете КПСС вместо двух органов ЦК - Президиум и Бюро Президиума, один орган - Президиум Центрального Комитета КПСС, как это определено Уставом партии".

Ревность в соблюдении Устава партии, впрочем, несколько омрачалась тем, что на практике ликвидировалось не Бюро Президиума, а именно сам Президиум, который сокращался до разменров прежнего Бюро Президиума. Вместо прежнего Президиума численностью в 25 человек появлялся новый - численностью в 11 членов и 4 кандидатов в члены Президиума. Членами Президиума были объявлены Сталин, Маленков, Берия, Молотов, Ворошилов, Хрущев, Булганин, Каганович, Микоян, Сабуров, Первухин. Кандидатами в члены Президиума - Шверник, Пономаренко, Мельников, Багиров. Секретарями ЦК стали С. Д. Игнатьев, П. Н. Поспелов, Н. Н. Шаталин. В официальной и сокращенной публикации постановления, принятого на этом совещании и его решениях, сделанной "Правдой" 7 марта 1953 г. , имя Сталина среди членов Президиума уже не упоминалось.

Изменения, прошедшие на совещании 4-5 марта настолько же важны, как и незаконны с точки зрения устава КПСС. Незаконность таких перемен была столь очевидна, что принятые на этом заседании решения потребовалось оформить как совместное решение Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР. Причина столь беспрецедентного объединения партийных и государственных органов связана с желанием придать видимость законности, легитимности столь радикального пересмотра решений Х1Х сьезда КПСС.

Обстоятельства подготовки этих решений стали через несколько лет объектом специальных, хотя и небеспристрастных, расследований. В ходе этих расследований было установлено, что в основу выступления Маленкова легли предложение Берии, изложенные в написанной им собственноручно записке, предварительно согласованной с Маленковым. В этой записке, датированной 4 марта 1953 г., были заранее распределены важнейшие государственные посты. Это распределение и было утверждено на заседании 5 марта. Государственный пост Сталина - Председателя Совета Министров СССР - получил Г. М. Маленков, фактически контролировавший карательные службы страны в последние годы жизни Сталина.

Его союзник в последние годы - Л. П. Берия - получил пост первого заместителя Совмина и министра нового министерства под старым названием - Министерства внутренних дел, куда было включено и Министерство государственной безопасности. Таким образом ликвидировалось соперничество прежнего МВД и МГБ, Берия становился во главе огромного ведомства, располагавшего собственными воинскими формированиями, своими судьями и местами заключения, промышленными предприятиями, непосредственными возможностями вмешательства практически в любой вопрос внутренней и, через органы разведки - внешней политики страны. Важно и то, что объединение этих двух министерств, казалось, полностью исключало возможность несанкционированного Берией сбора информации против него и он становился владельцем всех сведений о прошлой деятельности его коллег, располагая всеми прежними возможностями контролировать их деятельность.

Другим заместителем Председателя Совмина стал Н. А. Булганин, получивший пост военного министра. Заместителями Председателя Совмина стали также В. М. Молотов, вернувший себе после смерти Сталина пост министра иностранных дел. Отметим, что зампредом Совмина стал и Л. М. Каганович. Пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР получил К. Е. Ворошилов, также находившийся в тени в последние годы жизни Сталина.

Н. С. Хрущев, в отличие от своих коллег, не получил никаких государственных должностей, оставшись "только" секретарем ЦК КПСС и членом Президиума ЦК КПСС. Он работал в московской партийной организации в 30-е гг. , проделав за несколько лет путь от секретаря Бауманского райкома ВКП(б) в 1931 г. до первого секретаря Московского горкома в 1934 г. и второго секретаря Московского обкома (в 1935 г. одновременно стал и первым секретарем Московского обкома). В отличие от большинства своих соратников - первых секретарей - он уцелел во время "великой чистки" 1936-1939 гг. и ушел из Москвы в 1938 г. первым секретарем ЦК компартии Украины. Понятно, что он должен был принимать участие в репрессиях и быть их организатором во вверенной ему территории, а следовательно и сотрудничать с Маленковым и Берией. Таковы были реальности деятельности первого секретаря республиканской организации ВКП(б). Сохранилось письмо А. З. Кобулова, бывшего с 1938 г. заместителем министра госбезопасности Украины, а в момент написания письма - в апреле 1954 г. - заключенного Бутырской тюрьмы на имя Г. М. Маленкова. В этом документе приводятся сведения о широчайших масштабах репрессий на Украине и о том, что первый секретарь ЦК КП Украины не пытался сделать даже то, что мог, для их ограничения4.

Первый секретарь ЦК ВКП(б) Украины Хрущев был вызван Сталиным в Москву в конце 1949 г. По словам Хрущева, Сталин сказал ему: "Мы хотим перевести вас в Москву. У нас неблагополучно в Ленинграде, выявлены заговоры. Неблагополучно у нас и в Москве, и мы хотим, чтобы вы опять возглавили Московскую партийную организацию. " В своих мемуарах Хрущев сделал важное замечание: "У меня сложилось тогда впечатление, что Сталин (он этого не сказал мне), вызывая меня в Москву, хотел как-то повлиять на расстановку сил в столице и понизить роль Берии и Маленкова"5. Это предположение кажется вполне вероятным, учитывая стремление Сталина подготовить новую смену политического руководства.

В состав Президиума вернулись люди, утратившие свои позиции в Бюро Президиума, сформированного после Х1Х сьезда - А. И. Микоян и В. М. Молотов. В число кандидатов в члены Президиума вошли М. Д. Багиров - традиционно считавшийся "человеком Берии", Л. К. Пономаренко, опытный сотрудник партаппарата, бывший первый секретарь ЦК КП и предсовмина Белоруссии, начальник Центрального штаба партизанского движения, министр заготовок СССР, имевший немалый опыт сотрудничества с Л. П. Берией, и Н. М. Шверник - в прежнем составе - член Президиума. но не член Бюро Президиума. Произошли серьезные изменения в составе секретарей ЦК. Ими стали: С. Д. Игнатьев, один из творцов дела Абакумова-Шварцмана, ставший министром госбезопасности после ареста Абакумова, деятельный исполнитель тех задач, которые ставили перед следователями МГБ И. В. Сталин и Г. М. Маленков; Н. Н. Шаталин, работавший первым заместителем начальника Управления кадров ЦК КПСС (начальником этого Управления был в это время Г. М. Маленков)6. Секретарем ЦК стал П. Н. Поспелов - партийный пропагандист.

Перестановки в высшем партийном руководстве обладали своеобразной последовательностью - они, с одной стороны, укрепляли позиции сталинского партийного руководства послевоенной поры, с другой - сохраняли все старые противоречия, которые были между "заклятыми друзьями" в сталинском окружении. В этой связи заслуживает быть отмеченным заявление Маленкова, сделанное на том же заседании 5 марта о том, что Бюро Президиума ЦК "поручило тт. Маленкову, Берия и Хрущеву принять меры к тому, чтобы документы и бумаги товарища Сталина как действующие, так и архивные, были приведены в должный порядок"7. Доступ к сталинскому архиву - это возможность воспользоваться теми рычагами власти, которые остались в сталинском наследстве. Это право получили три человека в стране. Казалось, частный вопрос - кому распорядиться сталинским архивом - стал индикатором принадлежности к подлинной власти в послесталинском СССР.

Создается впечатление, что бросившиеся к совминовским портфелям сталинские соратники считали, что главным источником власти стали государственные институты, и в политическом наследстве Сталина его пост председателя Совмина ценнее должности секретаря ЦК. Известные основания для подобного предположения имеются. 14 марта - на девятый день после смерти Сталина - состоялся пленум ЦК КПСС8. Отметим, что сведения о нем практически не попали в исследовательскую литературу. Между тем, на нем были приняты важные кадровые вопросы. Пленум удовлетворил просьбу Маленкова об освобождении его от обязанностей секретаря ЦК КПСС, "имея ввиду, - как было записано в постановлении Пленума, - нецелесообразность совмещения функций председателя Совета Министров СССР и секретаря ЦК КПСС". Однако было бы преждевременно сделать отсюда вывод об ослаблении позиций Маленкова в руководстве. Следующими пунктами этого постановления было записано:

"Председательствование на заседаниях Президиума ЦК КПСС возложить на тов. Г. М. Маленкова.

Руководство Секретариатом ЦК КПСС и председательствование на заседаниях Секретариата ЦК КПСС возложить на секретаря ЦК КПСС тов. Хрущева Н.С."

Итоги Пленума свидетельствовали о том, что в составе высшего политического руководства явственно наметилась тенденция разделения партийной и государственной властей. Председатель Совета Министров Маленков не мог быть секретарем ЦК, то есть управлять частью аппарата ЦК. Но, будучи формальным главой исполнительной власти, он возглавил деятельность высшего политического института страны - Президиума ЦК КПСС. Хрущев, секретарь ЦК, должен был руководить работой аппарата ЦК КПСС, и в связи с этим он возглавил Секретариат ЦК КПСС.

О некотором усилении исполнительной ветви власти в послесталинском Советском Союзе говорит и беспрецедентное для советской истории решение все того же "О расширении прав Министров СССР".

Торжественно продемонстрировав верность делу - Сталина на его похоронах, наследники спешно начали укреплять свою власть. Для этого следовало решить немало проблем - прежде всего, избавиться от постоянной смертельной угрозы, витавшей над каждым из них при жизни великого вождя. Для этой цели необходимо было остановить маховик "дела врачей", или если более точно следовать терминологии Игнатьева-Маленкова - дела Абакумова-Шварцмана. Дальше было все остальное - распределения власти между государственными и партийными органами, решение накопившихся социально-экономических проблем и самой острой из них - продовольственной, внешнеполитических - войны в Корее, конфликта с Югославией...

Примечания

АП РФ, ф. 2, оп. 1, д. 24, л. 2
Согласно официальной информации, И. В. Сталин умер 5 марта 1953 г. в 21 час 50 минут.
Последняя отставка Сталина. Публ. А. Чернева // Источник, 1994, N1, с. 106-111
Известия ЦК КПСС, 1990, 1, с. 76-77.
Пленум ЦК КПСС. Июнь 1957 года. Стенографический отчет, с. 12-13
Известия ЦК КПСС, 1990, 7, с. 108, 131.
Последняя отставка Сталина // Источник, 1994, N1, с. 110
АП РФ, ф. 2, оп. 1, д. 25, л. 1-10

Реформы Л. П. Берии

Шедшее полным ходом следствие по делу Абакумова-Шварцмана, или "дело врачей-вредителей", как его попытались переименовать, споткнулось со смертью Сталина - и - встало. Еще в феврале С. Д. Игнатьев давал санкции на арест Марии Вейцман - врача, преступление которой состояло в том, что она была сестрой первого президента Израиля Х. Вейцмана, генерал-майора, Героя Соцтруда Л. Р. Гонора, крупного инженера и ученого, директора Сталинградского тракторного завода во время войны, а после войны - одного из руководителей возникавшей промышленности по производству ракетного оружия, выискивались новые кандидаты на аресты из протоколов допросов бывшего министра госбезопасности Грузии Н. М. Рухадзе и самого бывшего министра госбезопасности СССР Абакумова. 5 марта 1953 г. министр госбезопасности С. Игнатьев докладывал Маленкову, Берии, Булганину и Хрущеву (порядок перечисления такой!)о разговорах в армии вокруг болезни Сталина. Среди подслушанных мнений обращают на себя внимание многочисленные антисемитские рассуждения о том, что причина его болезни - подлые происки врачей-убийц.

И вдруг со смертью Сталина, казалось, все меняется: 17 марта Л. П. Берия направляет Маленкову протокол допроса некоей гражданки, которая сообщила, что бывший заместитель министра государственной безопасности М. Д. Рюмин пытался добиться ее расположения, арестовав ее мужа. Интересен вывод Берии: "Учитывая, что Рюмин являлся организатором фальсификаций и извращений в следственной работе, мною дано указание об аресте Рюмина" (Курсив наш. Авт.). Сразу же начался пересмотр обвинений, выдвинутых против участников "дела врачей". Поступили показания от подследственных, сообщавшие ужасные подробности "механики следствия"9. Впрочем, эти известия не были тайной для тех, кому они сообщались.

Примечания

9. АП РФ, ф. 3, оп. 58, д. 223, л. 50-104

Пересмотр послевоенных политических процессов

Берия, став министром внутренних дел, начал с пересмотра политических процессов, которые велись в послевоенный период. Своим первым приказом по МВД новый министр приказал создать следственную группу по пересмотру ряда особо важных дел. К числу их были отнесены: "дело арестованных врачей" (прошу обратить внимание на изменение терминологии!), "дело арестованных бывших сотрудников МГБ СССР, "дело арестованных бывших работников Главного артиллерийского управления военного министерства СССР", "Дело арестованных МГБ Грузинской ССР группы местных работников". Руководство работой по пересмотру дел было возложено на заместителей министра МВД СССР Круглова С. Н. , Кобулова Б. З и начальника 3 управления МВД (разведка и контрразведка) Гоглидзе С. А.

2 апреля Л. П. Берия подал в Президиум ЦК КПСС записку об убийстве Михоэлса. В этой записке он сообщал, что знакомство с Михоэлсом стало основанием для обвинений в террористической и шпионской деятельности врачей Вовси М. С. , Когана Б. Б. , Гринштейна А. М. , жены Молотова - П. С. Жемчужиной. Записка свидетельствовала, что все обвинения против Михоэлса были сфальсифицированы. Подлинными организаторами убийства Михоэлса назывались Сталин, Абакумов, заместитель Абакумова С. И. Огольцов и бывший министр МГБ Белоруссии Л. Ф. Цанава10.

На следующий день, 3 апреля 1953 г. , Президиум ЦК КПСС, заседавший почти в том же составе, как и 9 января того же года, принял резолюцию по докладу МВД СССР по "делу о врачах-вредителях". Однако на этот раз члены Президиума должны были прийти к совершенно противоположным выводам:

1. "Принять предложение Министерства внутренних дел СССР:
а) о полной реабилитации и освобождении из-под стражи врачей и членов их семей, арестованных по так называемому "делу о врачах-вредителях", в количестве 37 человек;
б) о привлечении к уголовной ответственности работников б. МГБ СССР, особо изощрявшихся в фабрикации этого провокационного дела и в грубейших извращениях советских законов.
2. Утвердить прилагаемый текст сообщения.
3. Предложить бывшему министру государственной безопасности СССР т. Игнатьеву С. Д. представить в Президиум ЦК КПСС объяснение о допущенных министерством государственной безопасности грубейших извращениях советских законов и фальсификации следственных материалов.
4. Принять к сведению сообщение тов. Л. П. Берия о том, что Министерством внутренних дел СССР проводятся меры, исключающие возможность повторения впредь подобных извращений в работе органов МВД.
5. Отменить Указ Президиума Верховного Совета СССР от 20 января 1953 г. о награждении орденом Ленина врача Тимашук Л. Ф. , как неправильный, в связи с выявившимися в настоящее время действительными обстоятельствами.
6. Внести на утверждение Пленума ЦК КПСС следующее предложение Президиума ЦК КПСС:
"Ввиду допущения т. Игнатьевым С. Д. серьезных ошибок в руководстве быв. министерством государственной безопасности СССР признать невозможным оставление его на посту секретаря ЦК КПСС".

7. Настоящее постановление вместе с письмом тов. Берия Л. П. и постановлением специальной следственной комиссии МВД СССР разослать всем членам ЦК КПСС, первым секретарям ЦК Компартий союзных республик, крайкомов и обкомов КПСС"11.

Напомним нашим читателям, что Игнатьев не имел никакого самостоятельного значения в пресловутом деле. Оно было начато по инициативе Политбюро ЦК КПСС, оно на всех этапах контролировалось и направлялось лично Сталиным и Маленковым. 5 апреля Игнатьев был освобожден от обязанностей секретаря ЦК КПСС, 28 апреля - выведен из членов ЦК - "в связи с выявленными новыми обстоятельствами неправлильного и нечестного поведения бывшего министра госбезопасности, . . . скрывшего от Правительства ряд важных государственных документов"12. Стрелки следствия перевели его движение в обратном направлении. Сейчас начали выяснять тех, кто стоял за ним. В очередной раз следственным путем пытались выяснить то, что и так было хорошо известно. Следствие приобретало новую политическую окраску. Да, дело Абакумова-Шварцмана надо было заканчивать, но вряд ли тот вариант, который предлагался Берией, вызывал энтузиазм у некоторых членов Президиума и секретарей ЦК, высших государственных чиновников. Возникала угроза, что доберутся не только до "стрелочников", но и повыше...

Состоялась реабилитация военных и руководителей авиационной промышленности, осужденных в 1946 г. по "делу авиаторов". 26 мая 1953 г. Берия направил Маленкову сообщение, что МВД не нашло состава преступлений в делах по обвинению бывших наркома авиационной промышленности А. И. Шахурина, командующего ВВС Советской Армии А. А. Новикова, главного инженера ВВВС А. К. Репина, члена Военного Совета ВВС Н. С. Шиманова, начальника Главного управления заказов ВВВС Н. П. Селезнева, заведующего отделом Управления кадров ЦК ВКП(б) А. В. Будникова, заведующего отделом Управления кадров ЦК ВКП(б) Г. М. Григорьяна13.

Были приняты меры по возвращению на родину людей, "незаконно выселенных с территории Грузинской ССР" на основании решений Особого совещания МГБ ССР. По предложению Берии готовились также предложения в ЦК КПСС о положении немцев, граждан СССР, высланных в годы войны в спецпоселения14.

Наряду с реабилитацией обвиненных по отдельным политическим процессам, Берия предложил внести ряд изменений в существовавшую тогда судебную систему. Он выступил с инициативой проведения амнистии в стране. В записке, адресованной в Президиум ЦК КПСС 26 марта 1953 г. он сообщал, что в стране в тюрьмах, колониях, исправительно-трудовых лагерях находилось 2 млн 526 402 человека, в том числе тех, которых считали особо опасными - 221435 человек.

Значительная часть заключенных, - сообщал Берия, - была осуждена на длительные сроки по сравнительно неопасным престурплениям - на основании указов 1947 г. , устанавливавшим суровые наказания за кражи государственного и личного имущества, за должностные преступления (председатели и бригадиры колхозов, инженеры и руководители предприятий), в лагерях находились осужденные за самовольный ухот с работы, больные, престарелые люди.

Берия внес предложение амнистировать около 1 млн человек - осужденных на срок до 5 лет, за должностные преступления, престарелых, женщин, имеющих детей до 10 лет, несовершеннолетних, тяжело больных и престарелых.

27 марта 1953 г. Президиум Верховного Совета издал указ "Об амнистии", по которому на свободу вышло около одного миллиона людей, осужденных на срок до 5 лет. На свободу выходило более одной трети (!) советских заключенных. Несколькими месяцами позже, когда на Пленуме ЦК КПСС произойдет своеобразный политический суд над уже арестованным Берией, Хрущев оценит это событие как "дешевую демагогию". Не подлежали амнистии те, кто попал за решетку по знаменитой 58 статье, предполагавшей наличие политического преступления, а также убийцы и бандиты.

По предложению Берии предполагалось отменить Указ Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 г., на основании которого особо опасные государственные преступники могли ссылаться в бессрочную (!) ссылку. К их числу были отнесены, по политической терминологии того времени: шпионы, террористы, троцкисты, правые, меньшевики, анархисты, националисты, белоэмигранты и участники других антисоветских организаций и групп и лица, "представляющие опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности". Кроме того, Особое Совещание при МГБ СССР иело право направлять в бессрочную ссылку лиц, уже отбывших наказание по таким статьям. В 1949-1953 гг., за время действия этого Указа, на бессрочное поселение было сослано, по данным МВД СССР, 58. 218 человек. В предложениях МВД предполагалось обратиться в Правительство и Верховный Совет СССР о предложением об отмене этого Указа, как противоречащего всему советскому законодательству15.

Министр внутренних дел внес также предложение об ограничении прав Особого совещания при МВД СССР. Особое совещание было внесудебным органом, который имел право выносить обвиняемым наказания вплотьдо расстрела, ссылать на бессрочное поселение лиц, ранее арестованных по обвинению в шпионской и диверсионно-террористической деятельности или принадлежащих к антисоветским организациям, выселять из Литвы, Латвии, Эстонии, Западной Украины членов семей участников "националистического подполья" и многие другие. По предложению Берии, права Особого совещания должны были быть ограничены рассмотрением только тех дел, "которые по оперативным или государственным соображениям не могут быть переданы в судебные органы", а Особое совещание имело права применять меры наказания не свыше 10 лет заключения.

В проекте Постановления Президиума ЦК КПСС, приложенном к письму Берии, предполагалось "пересмотреть изданные за последние годы ЦК ВКП(б), Президиумом Верховного Совета и Советом Министров Союза ССР Указы и Постановления, противоречащие советскому уголовному законодательству и представившие Особому Совещанию широкие карательные функции"16. Несомненно, что пересмотр законодательства должен был повлечь и пересмотр дел людей, осужденных прежде Особым Совещанием.

На заседании Президиума ЦК КПСС предложение Берии не встретило поддержки. Хрущев при поддержке Молотова и Кагановича заявил, что он "категорически против этого, потому что надо пересмотреть всю систему арестов, суда и следственной практики. . . . А вопрос, на 20 или на 10 лет судить, - особого значения не имеет, потому что можно осудить сначала на 10 лет, а потом еще на 10 лет, и еще раз на 10 лет"17.

4 апреля 1953 г. Берия подписал приказ, в котором запрещалось применять, как писалось в этом документе, "изуверские "методы допроса" - "грубейшие извращения советских законов, арестов невинных советских граждан, . . . жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, . . . длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный канцлер". В результате этих пыток подследственные доводились до моральной депрессии, а "иногда и до потери человеческого облика". "Пользуясь таким состоянием арестованных, - сообщалось в приказе, - следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные "признания" подсовывали им заблаговременно сфабрикованные "признания" об антисоветской и шпионско-террористической деятельности".

В приказе содержались требования: запретить применение к арестованным "мер физического воздействия", "ликвидировать в Лефортовской и Внутренней тюрьмах организованные руководством бывшего МГБ СССР помещения для применения к арестованным физических мер воздействия, а все орудия, посредством которых осуществлялись пытки, уничтожить"18.

Серьезные изменения произошли в самом Министерстве внутренних дел. Уже в первые дни своего управления МВД Берия обратился к Маленкову с предложением о передать из состава МВД целый ряд предприятий и строек, которые прежде принадлежали МВД. Среди них - Дальспецстрой на Колыме, спецуправление Енисейскстрой, главное управление горно-металлургической промышленности - в министерство металлургической промышленности, институт Гидропроект - в министерство электростанций и электропромышленности СССР. Промышленные предприятия МВД получили также миннефтепром, министерства путей сообщения, промышленности стройматериалов, лесной и бумажной промышленности, морского и речного флота.

Это привело к прекращению существования "великих строек социализма", обеспеченных практически бесплатным трудом узников ГУЛАГа. Среди них - железные дороги Салехард - Игарка, Байкало-Амурская магистраль, Красноярск - Енисейск, тоннель, который должен был связать материк с островом Сахалин, многочисленные гидросооружения - от Главного Туркменского канала до Волгобалтийского водного пути, заводов19.

Им же была предпринята попытка передать ГУЛАГ - "исправительно-трудовые лагеря и колонии с лагерным аппаратом и военизированной охраной в ведение министерства юстиции СССР20.

Эти действия Берии непосредственно затрагивали важнейшие характеристики экономики Советского Союза. МВД было не только карательным, но и промышленно-производственным министерством. Только сметная стоимость рпрограммы капитального строительства МВД составляла тогда огромную цифру - 105 млрд рублей.

Под руководством Берии полным ходом шло создание водородной бомбы и ядерного партитета с США путем разработки средств доставки ядерного оружия до территории потенциального противника. В конце 1952 г. Берия направил научному руководителю советского ядерного проекта И.В.Курчатову: "Решение задачи создания РДС-6с21 имеет первоочередное значение. Судя по некоторым дошедшим до нас данным, в США проводились опыты, связанные с этим типом изделий22. При выезде с А.П.Завенягиным в КБ-11 передайте Ю.Б.Харитону, К.И.Щелкину, Н.Л.Духову, И.Е.Тамму, А.Д.Сахарову, Я.Б.Зельдовичу, Е.И.Забабахину и Н.Н.Богомолову, что нам надо приложить все усилия к тому, чтобы обеспечить успешное завершение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, связанных с РДС-6с23. Передайте также это Л.Д.Ландау и А.Н.Тихонову". В письме речь шла о том, что в США уже было опробовано термоядерное устройство.

В марте 1953 г. на Спецкомитет было дополнительно возложено руководство всеми специальными работами "по атомной промышленности, системам "Беркут" и "Комета", ракетам дальнего действия". 26 июня 1953 г., после ареста Л.Берии, комитет был ликвидирован, а его аппарат передан во вновь образованное Министерство среднего машиностроения СССР.

Первое испытание водородной бомбы прошло 12 августа 1953 г. В 1955 г. СССР дважды провел испытание водородной бомбы, используя самолет-бомбардировщик. США смогли провести исптание термоядерной бомбы путем сброса с самолета в 1956 г.

Берия решительно стал вмешиваться в национальную политику КПСС. Вместо постоянных утверждений о создании "единой общности - советского народа" - Берия знал о национальных конфликтах, противоречиях, которые только усугублялись вследствие насаждения администрации из "центра" - по-преимуществу русских по происхождению - в руководстве союзных республик. По настоянию и под давлением Берии были приняты специальные постановления ЦК КПСС о западной Краине, Латвии и Литве. В постановлении ЦК КПСС от 26 мая 1953 г. "Вопросы западных областей Украинской СССР" содержались сведения о массовом недовольстве населения. Военная цензура, проверявшая корреспонденцию, уходившую за границу, только за три месяца 1953 г. обнаружила около 195 тысяч писем (!), написанных жителями западной Украины и содержавших осуждение деятельности местных властей. Судя по информации, содержавшейся в этом постановлении, основания для недовольства были. Местная интеллигенция была отстранена от своей прежней деятельности. Из 1718 профессоров и преподавателей в 12 высших учебных заведениях Львова было только 320 представителей западно-украинской интеллигенции; не было ни одного местного директора институтов, только 1 из 25 заместителей директоров институтов принадлежал к местной интеллигенции. Большинство учебных предметов преподавались на русском языке.

Постановление ЦК осуждало эту практику. Первый секретарь ЦК компартии Украины Л. Г. Мельников был снят этим постановлением со своего поста и отозван в распоряжение ЦК КПСС24.

Берия решительно вмешался в белорусские дела. Своей властью он снял с должности русского по происхождению министра внутренних дел Белорусии и назначил министром МВД БССР и его заместителями белорусов. Более того - он последовательно и настойчиво добивался снятия первого секретаря компартии Белоруссии Н. С. Патоличева и его замены М. В. Зимяниным, белорусом, работавшим прежде вторым секретарем ЦК КПБ, позже переведенным на работу в Москву, в МИД СССР25.

Эти решения вызывали недовольство на "всех этажах" аппаратной лестницы. Берия вмешивался в номенклатурный принцип назначения на должности, пытался заменить его политической целесообразностью. Опережая события, отметим, что эти решения ЦК по Украине, Литве, Латвии были немедленно отозваны и отменены сразу же после ареста Берии.

Многие сотрудники МГБ, которые были осуждены по "делу Абакумова", а после смерти Сталина - реабилитированы, вновь вернулись на службу в бериевское МВД. В Секретно-политическом управлении снова оказались генерал-майор Утехин, его "подельники" Свердлов, Литкенс, Бендерский, в аппарате министерства - генерал-лейтенант Кузьмичев, возглавивший 9 управление - знаменитую "девятку", службу охраны высшего руководства страны, начальником Инспекции министерства был назначен генерал-лейтенант Райхман, один из главных обвиняемых по делу Абакумова, большое количество других сотрудников бывшего МГБ.

Унаследована была и другая структура бывшего МГБ, созданная Абакумовым на основании решения Политбюро в 1950 г. - 2 специальный отдел, который проводил подслушивание и запись телефонных разговоров партийного и государственного руководства (практика такой деятельности, как мы уже отмечали выше, сложилась задолго до 1950 г.).

Берия лично осуществлял контроль за деятельностью ряда важнейших структур МВД - над 3 управлением (разведка и контрразведка в Советской Армии и ВМФ), 9-е - (охрана правительства, 10-е - (комендатура Московского Кремля), кадрами, шифровальным управлением, следственной частью, контрольной инспекцией и рядом других.

Феномен Л. П. Берии в истории СССР еще нуждается в специальном исследовании. Он был для отечественных историков долгие годы - вплоть до начала 90-х гг. - фигурой "табуированной". Репутация злодея, палача, укрепившаяся за нам со времени ХХ и ХХП съездов, была только укреплена в общественном сознании времени перестройки фильмом режиссера Абуладзе "Покаяние", где главный отрицательный герой - концентрированное зло тоталитаризма - был наделен чертами Берии. В этом отношении к Берии слились два вовсе не тождественных подхода к прошлому. Для либеральной интеллигенции Берия был воплощением репрессий, неотъемлемой чертой культа личности, коварным негодяем. Партийная пропаганда поддерживала эти оценки, но пыталась к тому же противопоставить Берию и "вышедшие из-под контроля партии карательные органы" - самой партии и ее руководству, не знавшему и поэтому не виновному в преступлениях прошлого.

Все эти оценки весьма далеки от реальности. Конечно, Берия ответственен за преступления, совершенные властью, однако в той же самой мере, как и его соратники - Маленков, Молотов, Ворошилов, Хрущев, Булганин, да и расстрелянные в разное время Ягода, Ежов, Каменев, Бухарин, Кузнецов, не говоря уже о Сталине. Констатируем очевидное, хотя и нежеланное для нескольких поколений отечественных и иностранных исследователей истории КПСС - моральные принципы Берии были не выше и не ниже чем у его тоаварищей по партийному руководству.

Берия отличался от своих коллег в другом.

Он был несомненно наиболее информированным человеком в составе тогдашнего руководства, причем его информация была разнообразна, точна и независима от других ведомств. Его информация как заместителя председателя Совета Министров касалась состояния экономики СССР, состояния отдельных ее отраслей, в частности, цены "великих строек социализма"; в качестве руководителя разведки Берия был в курсе многих вопросов политики и международных отношений, реальных проблем, возникавших между СССР и другими странами.

Берия непосредственно отвечал за разработку ядерного оружия, а это связывало его с армией, с созданием новых видов вооружений и с теми изменениями, которые должны были произойти в Вооруженных Силах в связи с появлением ракетно-ядерного оружия.

Он имел наиболее достоверную ситуацию о внутриполитической обстановке в стране, о настроениях людей, о всех сколько-нибудь заметных выражениях протеста. Вряд ли он осознавал ответственность за массовые репрессии 30-х гг. Берия был назначен наркомом внутренних дел осенью 1938 г., уже тогда, когда пик этих репрессий оставался позади. В 1939 г. часть репрессированных даже была освобождена. Это, опять-таки, не было личной заслугой нового наркома, но отличало его от Маленкова, Кагановича, Ворошилова или Хрущева, персонально ответственных за террор 30-х гг. (Это, конечно, не меняет того факта, что и у самого Берии руки были по локоть в крови и в ходе репрессий 30-х гг. в Закавказьи, и конце 30-х - первой половине 40-х гг. в качестве наркома внутренних дел СССР).

Многочисленные проблемы, накапливавшиеся в послевоенный период, требовали решений. Страна не могла содержать армию по нормам военного времени, иметь два с половиной миллиона заключенных, тратить деньги на "великие стройки", по-прежнему эксплуатировать крестьянство, "драть с него три шкуры сразу", нагнетать конфликты по всему миру, создавать даже из своих недавних союзников новых врагов, как это случилось с Югославией. Накапливались и рисковали стать взрывоопасными отношения со "странами социалистического лагеря". Нестабильность правящего номенклатурного слоя, угрозы репрессий, ухудшали управляемость государства. Реформы становились неизбежными.

Берия стал первым, кто сознательно решился на их осуществление. Неожиданно и сильно проявилось вмешательство Берии как первого заместителя Председателя Совмина СССР в те отрасли государственной жизни, которые, казалось, не входили непосредственно в его компетенцию. Так, его позиция в области международных отношений предполагала необходимость скорейшей нормализации отношений с Югославией, преодоления идеологического конфликта, унаследованного от Сталина.

Особую тревогу вызывала ситуация в ГДР. С января 1951 г. по апрель 1953 г. из ГДР в Западную Германию бежало 447 тыс. человек. Росло недовольство ухудшающимся уровнем жизни. Положение в ГДР стремительно осложнялось. На 27 мая 1953 г. на заседании Президиума Совмина СССР должен был обсуждаться вопрос о положении в ГДР.

Накануне этого заседания, 18 мая 1953 г. Берия подал проект постановления Президиума Совмина "Вопросы ГДР", в котором было записано:
"Поручить тт. Маленкову, Берия, Молотову, Хрущеву, Булганину в трехдневный срок выработать, с учетом обмена мнениями, на заседании Президиума Совета Министров СССР, предложения о мерах по исправлению неблагополучного политического и экономического положения, создавшегося в Германской Демократической Республике, что находит свое выражение в массовом бегстве немецкого населения в Западную Германию.

При выработке предложений исходить из того, что основной причиной неблагополучного положения в ГДР является ошибочный в нынешних условиях курс на строительство социализма, проводимый в ГДР.

Отметить при этом, что с советской стороны, как это видно теперь, были даны в свое время неправильные указания по вопросам развития ГДР в ближайшее время.

В предложениях определить политические и экономические установки, направленные на то, чтобы:
а) отказаться в настоящее время от курса на строительство социализма в ГДР и создания колхозов в деревне;
б) пересмотреть проведенные в последнее время правительством ГДР мероприятия по вытеснению и ограничению капиталистических элементов в промышленности, в торговле и сельском хозяйстве, имея ввиду отменить в основном эти мероприятия;
в) пересмотреть, в сторону сокращения, намеченные пятилеткой чрезмерно напряженные планы хозяйственного развития..."

Эти радикальные предложения, содержавшиеся в проекте постановления, фактически отменявшие планы строительства социализма на востоке Германии, внесенные Берией, были согласованы с большинством членов Президиума Совмина - проект постановления завизировали и Маленков, и Булганин, и Хрущев.

Единственным, но решительным противником этого проекта стал Молотов. Он отредактировал текст, добавив в него принципиальное положение: критике подвергался не "курс на строительство социализма", а "ускоренный курс", то есть критиковалось не направление, а скорость. Позиция Молотова вынудила радикально переработать проект решения Совмина, принятого 28 мая 1953 г.

2 июня 1953 г. было принято распоряжение Совмина СССР "О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР", в котором указывалось, что "для исправления создавшегося положения необходимо: ... Признать неправильным в нынешних условиях курс на форсирование строительства социализма в ГДР, взятый СЕПГ..."

16 июня 1953 г. в Восточном Берлине началась массовая забастовка строительных рабочих, переросшая в стихийную демонстрацию. На следующий день забастовками и демонстрациями рабочих были охвачены кроме Берлина еще 14 крупных городов в южной и западной частях ГДР (Росток, Лейпциг, Магдебург и др.). Наряду с экономическими требованиями были выдвинуты и политические - немедленная отставка правительства, проведение единых общегерманских выборов, освобождение политических заключенных. Для подавления восстания были применены советские войска.

Н.С.Хрущев обвинял Берию в том, что тот недооценивал руководящую роль партии. "Что ЦК? - цитировал он Берию. - Пусть Совмин все решает, а ЦК пусть занимается кадрами и пропагандой".
- Меня удивило такое заявление, говорил участникам Пленума Хрущев.

Значит, Берия исключает руководящую роль партии, ограничивает ее роль работой с кадрами (и то, видимо, на первых порах) и пропагандой. Разве это марксистско-ленинский взгляд на партию? разве так учили нас Ленин и Сталин относиться к партии? Взгляды Берия на партию ничем не отличаются от взглядов Гитлера"26.

Хрущеву вторил В. М. Молотов. "С марта месяца у нас создалось ненормальное положение. . . Почему-то все вопросы международной политики перешли в Президиум Совета Министров и, вопреки неизменной большевистской традиции, перестали обсуждаться на Президиуме ЦК... Все это делалось под давлением Берия"27.

Однако позиции Берии во власти в первой половине 1953 г. были вовсе не такими прочными, как это пытались потом доказывать. Прежде всего, у него не было поддержки в партийном аппарате страны. Он не был связан с собственно аппаратной деятельностью ЦК КПСС. В Совете Министров СССР он был связан с достаточно узким сектором деятельности. При всей огромной важности проблем создания ядерного оружия, это был сравнительно узкий сектор экономики и промышленности. Да и его позиции в новом министерстве внутренних дел отнюдь не были неколебимыми. Напомним, что он перестал быть наркомом (министром) внутренних дел уже в декабре 1945 г. Вновь министром МВД он стал только в марте 1953 г.

Это министерство было образовано из двух, враждовавших между собой ведомств - министерства государственной безопасности и МВД. Поэтому новое министерство не могло быть единым. Более того - массовое возвращение из тюрем арестованных в конце 40-начале 50-х гг. сотрудников МГБ, людей, которых Берия назначал на ключевые посты в новом министерстве, рождало противоречия и создавало конфликты в его аппарате. Ведомство, собранное из двух министерств, унаследовавшее противоречия прошлого, выдрессированное многочисленными репрессиями и уж, конечно, никогда не выходившее из-под политического руководства ЦК, недовольное, как показали последовавшие события, пересмотром "дела врачей", изменениями в карательной политике, отнюдь не было монолитом, на который Берия мог бы опереться.

В условиях борьбы за власть, развернувшейся в кремлевских коридорах, Берие противостояли такие сильные соперники, как Маленков, председатель Совета Министров, в недавнем прошлом непосредственно связанный с деятельностью карательных ведомств, с прочными позициями в партийном аппарате, где хорошо знали его как многолетнего начальника Управления кадров ЦК КПСС, Хрущев, секретарь ЦК КПСС, унаследовавший эту должность в партии у Сталина. Хрущева поддерживал министр вооруженных сил Булганин, его сослуживец в 30-е гг. по Москве, когда один был 1 секретарем горкома партии, а второй - председателем московского исполкома.

О том, что столкновение между Берией и его товарищами по партийному руководству назревало, свидетельствовали многие признаки. Пользуясь тем, что архивное ведомство входило в структуру МВД, были даны указания начальнику Центрального архивного управления Стырову собрать компроментирующие сведения о Маленкове. Эти материалы выявляли в Центральном госархиве Красной Армии и в госархиве Чкаловской области28.

Берия становился все более опасной фигурой для разных людей и по разным причинам. Берию боялись и ненавидели. Для одних - это опасный ревизионист, пытающийся подвергнуть переоценке основы сталинской политики, человек, настоявший на принятии 9 мая 1953 г. постановления Президиума ЦК КПСС "Об оформлении колонн демонстрантов и зданий предприятий, учреждений и организаций в дни государственных праздников", отменившем практику использовать портреты ныне действующих вождей для украшения всех этих мероприятий. Эта "десакрализация" партийно-государственной власти в СССР вызвала резкое неприятие в партийном руководстве разных уровней.

Для военной верхушки - Берия был опасным противником, ненавидимым генералитетом за репрессии конца 30-начала 50-х гг. , он отождествлялся (и не без оснований) с преследованиями высшего командного состава послевоенной поры, его "особисты" были постоянной угрозой для любого командира, плохо рассчитываемой, а поэтому особенно ненавистной силой.

Позволим высказать в качестве предположения, что личная причастность Берии к разработкам ракетно-ядерного оружия и неизбежно следовавшие за этим изменения в структуре и роли родов войск Советской Армии также не вызывали энтузиазма у генералитета.

Важно и то, что аппарат МВД на местах являлся "параллельной властью", хорошо оплачиваемой, во все вмешивавшейся и ни за что не отвечавшей. Поэтому он был опасен - и для партийных, и для государственных чиновников, и для хозяйственных руководителей.

И для всех - Берия - это символ угрозы, превращения в "лагерную пыль" по его воле.

Крушение, арест Берии 26 июня 1953 г. на заседании Президиума ЦК КПСС (или Президиума Совета Министров СССР, что в данном случае одно и то же), произошло в результате договоренности между Маленковым и Хрущевым, связанных, кстати, тесными личными и дружескими отношениями29. К ним, главным действующим лицам, присоединился министр вооруженных сил Н. С. Булганин, маршал Жуков, ряд членов Президиума ЦК. Заговор многократно описывался, существует большая мемуарная литература, авторы которой живописуют подробности ареста Берии30. Партийно-карательные традиции были сохранены и несколько дополнены. Берию арестовывали так же, как раньше - секретаря ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецова и его будущих "подельников". Кузнецова "взяли" после заседания Секретариата, при выходе их кабинета Г. М. Маленкова. Берию арестовали на заседании Президиума ЦК, а в роли технических исполнителей выступили представители генералитета, среди которых были командующий войсками Московского военного округа генерал Москаленко и маршал Жуков31.

Однако в этом деле остается много недосказанного, соратники, ставшие злейшими врагами, предпочитали не откровенничать о внутренних побудительных причинах своих действий, предпочитая рассказывать живописные подробности о коварном интригане и негодяе Берие. Собственное коварство и интриганство - не слишком благодарная тема для мемуаров. Сюжет этот будет рождать много домыслов и у историков будущих поколений - такие дела, как 26 июня 1953 г. , готовятся, обычно, без лишних бумаг, да и те, что были, только в исключительных случаях попадают в архивы. В ряду этих факторов считаем необходимым обратить внимание наших читателей на то, что "дело врачей", дело Абакумова продолжало жить своей, изменившейся жизнью. Вчерашние следователи оказались подследственными, и теперь уже у них выбивали показания - кто был их заказчиком?

И показания были. 25 июня, за день до своего ареста, Берия направил Маленкову материалы допроса Рюмина. Они ясно доказывали, что непосредственным руководителем Рюмина был Игнатьев. Рюмин именно с его "ведома и одобрения . . . ввел широкую практику применения мер физического воздействия к необоснованно арестованным гражданам и фальсификации на них следственных материалов". Показания убедительно свидетельствовали об участии Игнатьева в фальсификации не только "дела врачей", но и "ленинградского дела", дела о еврейском антифашистском комитете.

Эти показания могли иметь только одно продолжение - арест Игнатьева. Это, в свою очередь, неизбежно приводило к Маленкову. Мы утверждаем: расследование предыстории "дела врачей" и других политических процессов конца 40-начала 50-х гг. было политически опасно прежде всего для Маленкова, а так как это расследование велось Берией, то именно он становился наиболее опасным соперником Председателя Совета Министров СССР. Отсюда становится понятной особая заинтересованность Маленкова в устранении Берии.

Примечания

10. АП РФ, ф 3, оп. 58, д. 536, л. 103-107
11. АП РФ, ф. 3, оп. 58, д. 423, л. 1-2
12. АП РФ, ф. 2, д. 27
13. Старков Б. Сто дней "лубянского маршала"//Источник, 1993, N4, с. 82-90; "Следствие прибегло к извращенным приемам"//Источник, 1993, N4, с. 91-100
14. Кокурин А. И. , Пожаров А. И. "Новый курс"Л. П. Берии//Исторический архив, 1966, N 4, с. 152-156
15. Любопытно заметить, что этот указ был отменен только в 1955 г. , практически на основании тех же аргументов, которые излагались весной 1953 г.
16. Кокурин А. И., Пожаров А. И. "Новый курс" Л. П. Берии, с. 160-161
17. Старков Б. Сто дней "лубянского маршала", с. 85
18. Охотин Н. Г., Петров Н. В., Рогинский А. Б., Мироненко С. В. Экспертное заключение к заседанию Конституционного суда РФ 26 мая 1992 г. (М. , 1992), с. 15
19. Кокурин А. И. , Пожаров А. И. "Новый курс" Л. П. Берии, с. 137-142
20. Там же, с. 148
21. РДС-6с - водородная бомба.
22. В США 1 ноября 1951 г.было проведено испытание термоядерного устройстыва "Майк".
23. 15 июня 1953 г. И.Е.Тамм, А.Д.Сахаров и Я.Б.Зельдович подписали акт о завершении работы по созданию РДС-6с. 12 августа 1953 г. был произведен первый взрыв водородной бомбы.
24. АП РФ, ф. 2, оп. 1, д. 27, л. 84-89
25. "Новый курс" Л. П. Берии, с. 158
26. Там же, с. 153
27. Там же, с. 161-162.
28. АП РФ, ф. 3, оп. 24, д. 484, л. 110-111
29. Хрущев С. Кризисы и ракеты. М. , 1994, с. 57
30. Библиографию см. : Берия: Конец карьеры. М. , 1991
31. См. : Берия: Конец карьеры, М. , 1991, с. 262-289

Читать далее