Семейные альбомы Бекетовых: к проблеме источников комментария. Дина Магомедова - Блок Александр Александрович (1880-1921) - Русские поэты Серебряного века - ЛИТЕРАТУРА И КНИГОИЗДАНИЕ - Культура и искусство: русские имена - История России

Семейные альбомы Бекетовых:

к проблеме источников комментария

Среди архивных материалов фонда Блока в отделе рукописей Пушкинского дома хранятся три альбома, принадлежавших сестрам Бекетовым. Первый, самый небольшой, датируемый 1872—1874 гг., заполнен записями старших сестер, Софьи Андреевны и Екатерины Андреевны [1]. Владелицей двух более поздних альбомов была мать Блока, Александра Андреевна. Эти альбомы датируются 1885—1888 [2] и 1904—1913 [3] гг.

Семейные рукописные альбомы второй половины XVIII — начала XX в. неизменно привлекают внимание историков русской литературы и культуры. В комментариях к “Евгению Онегину” Ю.М. Лотман писал: “Аккумулируя наиболее популярные произведения печатной литературы, альбом одновременно отражал большую роль семейной, родовой и кружковой традиций как организующих культуру факторов” [4]. Однако до последнего времени внимание исследователей было сосредоточено на альбомной культуре конца XVIII — первой половины XIX в.[5] Семейные альбомы конца XIX — начала XX в. чрезвычайно редко становились предметом научного анализа. Возможно, этим объясняется то, что альбомы Бекетовых, в отличие от их переписки и дневников, почти не введены в научный обиход.

Моя статья призвана в какой-то степени восполнить этот пробел, хотя всестороннее описание альбомов — дело ближайшего будущего. Я не буду сейчас останавливаться на особенностях оформления альбомов, на их внутренней структуре, на подробной датировке каждой записи и возможных источниках текстов, включенных в альбомы. Моя задача гораздо скромнее: дать общее описание материалов, входящих в эти альбомы, и продемонстрировать их источниковедческое значение для текстологического и реального комментария к текстам Александра Блока.

Все три альбома — стихотворные, в них нет ни рисунков владельцев, ни фотографий, ни дружеских записей или шуточных заметок. В альбомы вписывались только любимые стихи. По жанру они приближаются к рукописному сборнику, антологии. Небольшая их часть (Пушкин, Лермонтов, Гёте, Мицкевич) — литературная классика. Все остальное — стихи современных или сравнительно недавно ушедших из жизни поэтов (Апухтин, Фет, Полонский, Григорьев и др.), опубликованные в сборниках, журналах, альманахах, изредка — неопубликованное, но ходившее в списках. Ряд записей сделаны рукой владелиц, некоторые вписаны чужой рукой.

Начну с альбома Софьи Андреевны и Екатерины Андреевны. Он совсем небольшой, из 11 листов заполнено 8. Сами Бекетовы вписали в него стихотворения А. Плещеева “Элегия” (“Да, я люблю тебя, прелестное созданье...”) и Лермонтова (“На светские цепи...”). Последние несколько страниц, по свидетельству М.А. Бекетовой, были заполнены некой Анной Дмитриевной Лебедевой, на некоторое время ставшей приятельницей Елизаветы Григорьевны и ее дочерей. Правда, Мария Андреевна называет этот альбом “тетрадкой Аси”, что не соответствует атрибуции альбома в архиве ИРЛИ: “Между прочим, не будучи литературно образованной, она удивила нас тем, что в тетрадку Аси <...> она вписала наизусть два стихотворения: “Первая дружба” неизвестного поэта (?) [6] <...> и “Магдалину” Огарева”[7].

Альбомы А.А. Кублицкой-Пиоттух значительно объемнее и информативнее. В первом альбоме (1885—1888), заполненном только рукой владелицы, содержатся записи стихотворений Пушкина, Фета, Ап. Григорьева, Полонского, Щербины, Голенищева-Кутузова, В. Красова, И. Клюшникова, Н. Грекова, ряд переводов М. Михайлова из Гёте, Гейне, Мицкевича, Августа Кошича, Фелисии Гименс, Рюккерта, Теннисона, Бернса.

Во втором альбоме (1904—1913) наибольшую ценность представляют три автографа Блока: на л. 11 — стихотворения “Поле жизни” (вошедшее в “Ante Lucem”, утратив заглавие, — “Я стремлюсь к роскошной воле...”, 1898), на л. 12 — “Памяти А.А. Фета” (1898), не публиковавшееся при жизни Блока, на л. 20 — “В раю” (вошедшее в цикл “Фаина”, тоже утратив заглавие, — “Я насадил мой светлый рай...”, 1907). При этом в Академическом собрании сочинений Блока учтен только первый автограф [8], а два других по непонятным причинам были проигнорированы комментаторами [9].

Несколько стихотворений Блока вписаны в альбом рукой матери — “Погружался я в море клевера...” (1903, л. 14—15), “Я искал голубую дорогу...” (1902, л. 21), “Из хрустального тумана...” (1909, л. 24—25), “Ты свята, но я тебе не верю...” (1902, л. 26), “Ревет ураган...” (Песнь Гаэтана из “Розы и Креста”, 1912, л. 27—28), “Приближается звук...” (1912, л. 29—30), “Без слова мысль, волненье без названья...” (1911, л. 30—31). Думается, что и эти списки заслуживают внимания комментаторов как свидетельство особого внимания наиболее близкого Блоку человека к тем или иным стихотворениям, однако и о них до сих пор не сказано ни слова.

Как и в первом альбоме, рукой владелицы переписаны стихи Пушкина (“На холмах Грузии...”), Лермонтова (“Есть речи — значенье...”), Тютчева (“Два голоса”), Фета (15 стихотворений), Полонского (2 стихотворения).

Помимо уже привычных поэтических имен, в этом альбоме появляются имена так называемых “новых” поэтов — Н. Минского (отрывок из стихотворения “Как сон, пройдут века и помыслы людей...”, переписанный рукой Блока из статьи Д. Мережковского “О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы”, л. 12—13), К. Фофанова, З. Гиппиус (4 стихотворения), а также стихотворение Ш. Бодлера “Гимн” (л. 10) на языке оригинала. Кроме того, в альбоме встречаются выписанные Александрой Андреевной отдельные стихотворные цитаты, иногда с обозначением автора (П. Соловьева, Фет), иногда — без подписи, хотя почти все они поддаются атрибуции.

Если рассматривать эти альбомы как свидетельство литературных пристрастий бекетовского семейного круга, то сразу же бросается в глаза отсутствие во всех альбомах поэтов некрасовского направления. Нет и ни одного стихотворения кумира 1880-х годов — С.Я. Надсона. Зато очевидно совпадение литературных предпочтений Бекетовых и такого непревзойденно важного для Блока литературного и философского авторитета, как Владимир Соловьев. Ведь именно Фет, Полонский, Голенищев-Кутузов, Пушкин, Тютчев, Лермонтов и Мицкевич были главными героями его критических статей. Даже простое описание этих альбомов свидетельствует и о том, что первый из них демонстрирует семейный круг чтения, определивший юношеские пристрастия будущего поэта, а второй — скорее обратное влияние поэтических вкусов уже зрелого Блока на круг чтения Александры Андреевны, — это в особенности подтверждается тем, что некоторые тексты вписаны его рукой.

О том, что именно поэтические идеалы матери оказались определяющими для формирования юношеских читательских вкусов Блока, говорилось и писалось неоднократно и самим поэтом в Автобиографии (1915), и мемуаристами, и биографами. Достаточно сравнить список стихотворений в тетрадях Блока “Моя декламация...”[10] и альбомах А.А. Кублицкой-Пиоттух, чтобы обнаружить ряд значительных совпадений. Так, Блок переписывает стихотворение Августа Кошича “Серенада близ Везувия” в переводе М. Михайлова из первого альбома (а во втором альбоме Александра Андреевна, в свою очередь, переписывает из “Моей декламации” стихотворение К. Фофанова “Рисунок”). И в первом альбоме, и в тетради Блока переписаны стихотворения Полонского “Пришли и стали тени ночи...” (ср. не отмеченную в комментариях реминисценцию “Пришли и встали за плечами”) и “Колокольчик”. “Царь-девица” из того же альбома не попала в “Мою декламацию...”, но о значении этого стихотворения для ранней лирики Блока и для набросков юношеской статьи о русской поэзии писалось уже достаточно[11]. Круг реминисценций из Фета в ранней лирике Блока значительно шире круга фетовских текстов в альбоме А.А. Кублицкой-Пиоттух, однако большинство из них (“Какое счастие: и ночь, и мы одни...”, стихи из цикла “К Офелии”, “Опавший лист дрожит...”, “Ночь лазурная смотрит на скошенный луг...” и др.) отмечены комментаторами первого тома Академического собрания сочинений в качестве текстов-источников.

Кроме того, среди выписанных Александрой Андреевной отдельных стихотворных цитат обращают на себя внимание три, нашедшие прямое воплощение в творчестве Блока. Речь идет прежде всего о четверостишии Полонского из стихотворения “Качка в бурю”, парафразой из которого начинается стихотворение “Я и молод, и свеж, и влюблен...”:

Снится мне: я свеж и молод,

Я влюблен, мечты кипят...

От зари роскошный холод

Проникает в сад.

Вторая цитата — из романса Н. Зубова на стихи М.П. Пойгина (“Не уходи. Побудь со мною, / Я так давно тебя люблю”), ставшая эпиграфом к стихотворению “Дым от костра струею сизой...”. Третья — из стихотворения Фета “Глубь небес опять ясна...”, разрабатывающего важнейшую для Блока тему мертвой царевны (“И из стужи мертвых грез / Проступают капли слез”). И хотя все эти тексты указаны в примечаниях к стихам Блока, ни в одном из существующих комментариев не учтен альбом А.А. Кублицкой-Пиоттух в качестве текста-посредника.

Обращение к альбомам Александры Андреевны дает возможность исправить одну комментаторскую неточность. Стихотворение Блока “Одной тебе, тебе одной...” (1898), открывающее сборник “Отроческие стихи”, сопровождается эпиграфом из Ш. Бодлера “ю la trПs chПre, И la trПs belle...”. В комментарии в Академическом собрании сочинений в качестве источника называется третий стих из стихотворения “Que diras-tu ce soir...” (“Les Fleurs du mal”, XLII), с оговоркой, что цитата неточна: “ю la trПs belle, И la trПs bonne, И la trПs chПre”. Однако альбом 1904—1913 гг. показывает, что источник определен неверно. Строчка “ю la trПs chПre, И la trПs bellе” открывает другое стихотворение Бодлера — “Гимн” (“Hymne par Charles Baudelaire”, л. 10), одним из переводчиков которого был Платон Николаевич Краснов, муж Екатерины Андреевны Бекетовой [12]. В стихотворении Блока “Одной тебе, тебе одной...”[13] точно воспроизводится размер французского источника, а весь текст изобилует бодлеровскими аллюзиями и реминисценциями.

Наконец, альбомы А.А. Кублицкой-Пиоттух добавляют к привычному для исследователей и читателей Блока кругу поэтических имен имена поэтов кружка Станкевича — В.И. Красова и И.П. Клюшникова. В альбоме 1885—1888 гг. переписано по два стихотворения из каждого поэта: у Красова (лл. 22—23) — “Песня” (“Взгляни, мой друг, по небу голубому...”) и “Пронеслась, пронеслась моя младость...”, у Клюшникова (лл. 24—26) — “Воспоминание” (“Я вас люблю — давно, без упованья...”) и “Я понимаю взор твой страстный...”. До сих пор не предпринимались никакие сопоставления этих поэтов с творчеством Блока. Но, учитывая, что эти поэты так или иначе входили в круг “бекетовского” чтения, а также то, что определенное оживление интереса к ним могло произойти у Блока в период работы над статьей “Михаил Александрович Бакунин” [14] в 1906 г., можно высказать осторожное предположение, что к привычным источникам цикла Блока “На поле Куликовом” есть основания добавить стихотворение В.И. Красова “Куликово поле”.

Обстоятельное сравнение этих текстов — предмет специальной работы. Наметим лишь некоторые аспекты этого сопоставления. Между этим стихотворением и циклом Блока существует определенное сходство в композиционном развитии темы. Как и цикл Блока, стихотворение Красова начинается описанием картины Куликова поля глазами современного человека, затем переходит к воспоминаниям о столкновении двух станов, о ночи накануне битвы, о сражении и победе. Как и у Блока, Куликовская битва в стихотворении Красова носит характер символического события русской истории, в нем очевидны злободневные аллюзии. Можно выявить и некоторые текстуальные переклички. Так, описание Куликова поля у Красова заканчивается строчками, вводящими мотив “покоя”:

О поле славное, покой тебе, покой!

Немало на тебе гостей отпировало,

Немало ты, широкое, стонало:

О поле славное, покой тебе, покой!

Знаменитые строчки Блока “И вечный бой! Покой нам только снится / Сквозь кровь и пыль”, а также “Покоя нет! Степная кобылица / Несется вскачь” в первом стихотворении цикла и “Не может сердце жить покоем” в заключительном стихотворении в контексте этого сопоставления выглядят полемическим ответом. Наконец, необходимо вспомнить, что в первом варианте цикл Блока назывался так же, как стихотворение Красова, — “Куликово поле”.

Разумеется, эта статья далеко не исчерпывает все возможности изучения альбомов сестер Бекетовых даже в качестве источника к комментарию стихотворений Блока. Я даже не коснулась отбора стихотворений Гейне в первом альбоме А.А. Кублицкой-Пиоттух, но это необходимо сделать исследователю темы “Блок и Гейне”. Вне этих альбомов не будет в полной мере освещена тема “Блок и Апухтин”. Наконец, — и это главное — альбомы Бекетовых могут и должны быть рассмотрены как самоценный памятник культурного быта рубежа XIX—XX вв.

Дина Магомедова

Примечания

1)ИРЛИ. Ф. 654. Оп. 7. Ед. хр. 4.

2)ИРЛИ. Ф. 654. Оп. 7. Ед. хр. 1.

3)ИРЛИ. Ф. 654. Оп. 7. Ед. хр. 2.

4)Лотман Ю.М. Роман А.С. Пушкина “Евгений Онегин”: Комментарий. Л., 1980. С. 241.

5)См., напр.: Вацуро В.Э. Литературные альбомы в собрании Пушкинского дома (1750—1840-е годы) // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1977 год. Л., 1979. С. 3—60; Петина Л.И. Структурные особенности альбома пушкинской эпохи // Ученые записки Тартуского гос. университета. Тарту, 1985. Вып. 645. С. 21—36: Петина Л.И. Художественная природа литературного альбома первой половины XIX века: Автореферат дис. ... кандидата филологических наук. Тарту, 1988.

6)Очевидно, ошибка памяти мемуариста: в альбоме указано, что стихотворение “Первая дружба” (“Я помню отрока с кудрявой головой”) принадлежало самой А.Д. Лебедевой.

7)Бекетова М.А. Шахматово. Семейная хроника / Вступ. статья и публикация С.С. Лесневского и З.Г. Минц // ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 669.

8)См.: Блок А.А. Полн. собр. соч. и писем: В 20 т. М., 1997. Т. 1. С. 420.

9)Там же. Т. 2. С. 829; Т. 4. С. 449.

10)Блок А.А. Моя декламация, роли, заметки, стихи разных поэтов, выписки из книг и пр. 1898 и позднейшие университетские времена // ИРЛИ. Ф. 654. Оп. 1. Ед. хр. 175.

11)См., напр.: Грякалова Н.Ю. К генезису образности ранней лирики Блока (Я. Полонский и Вл. Соловьев) // Александр Блок: Исследования и материалы. Л., 1991. С. 49—63.

12)Краснов Пл. Из западных лириков. СПб.: Новости, 1901.

13)Блок А.А. Полн. собр. соч. и писем: В 20 т. М., 1999. Т. 4. С. 398.

14)Показательно, что и значительно позднее, в 1916 г., читая книгу А.А. Корнилова “Молодые годы Михаила Бакунина: Из истории русского романтизма” (М.: Изд-во М.и С. Сабашниковых, 1915), Блок отчеркивает в тексте имена Красова и Клюшникова (см.: Библиотека А.А. Блока: Описание. Кн. 2. Л., 1985. С. 36—37).

«НЛО» 2001, №52

Специальный проект: «Журнальный зал» в «Русском Журнале»