После взятия Иерусалима Титом и рассеяния еврейского народа, от Святого града ничего не оставалось, кроме груды развалин, нескольких остатков городской стены и трех наиболее высоких башен крепости, возвышавшихся уныло и одиноко на Сионской горе и оставленных римлянами в воспоминание их побед и могущества покоренного ими народа. Несколько еврейских и христианских семейств, возвратившихся в покинутый жителями город скромно приютились на Сионском холме, среди развалин крепости и у подножия башен римлян. Там учредилась, с епископом во главе, небольшая христианская община, прославившаяся во времена гонений своим исповедниками веры.

 

Когда  евреи,   несколько   оправившись   от  погрома Титова, вздумали вновь  померяться с римскими легионами, тогда император Адриан, кровью евреев залив их восстание, решил стереть с лица земли самое имя Иерусалима и на месте его положил основание римской колонии, назвав ее Элией Капитолиной. Еврейский город исчез, уступив место римской колонии с ея термами, театрами и храмами: Юпитера на месте храма Соломона и Венеры па Голгофе.

 

Элия Капитолина была одной из второстепенных колоний, не пользовавшейся ни правами, ни привилегиями jus italikum. Уединенное положение города, в гористой местности, без водяных сообщений и торговли, живущего одним воспоминанием о прежнем величии и о возникновении христианства, наконец бесплодность его окрестностей, — все вместе содействовало к утрате  им прежнего выдающегося значения.                   

 

С падением Иерусалима возрастает значение Кесарии, выстроенной Иродами на берегу Средиземного моря, украшенной этою тщеславной и льстивой династией великолепными сооружениями и сделавшейся, как местопребывание проконсула, политическим и правительственным средоточием всей Палестины. А так как церковь, в иерархическом разделении своих епархий, следовала военным и гражданским делениям империи, то Кесарийский епископ стал первенствующим духовным лицом, митрополитом среди отсталых Палестинских епископов.

 

Иерусалим оказался в церковном подчинении Кесарии и его епископ, подчиненный Кесарийскому митрополиту, не имея никакой власти над соседними епархиями, занимая в иерархическом отношении и на поместных соборах лишь второе место, нередко на вселенских соборах занимал  первое место, благодаря  тому, что его церковь признавалась апостольским престолом. Такое неестественное отношение было главной причиной взаимного соперничества обоих городов, сперва тайного, но впоследствии явного и страстного, когда Константин осыпал Иерусалим своими благодеяниями.

 

Но кроме Кесарии, столицы всей Палестины, еще многие другие города ее, благодаря своему богатству и многолюдному населению, выдавались перед Иерусалимом. Из числа таковых были прибрежные: Газа, Аскалон и Иопия, ведшие обширную торговлю с Италией, Грецией и Малой Азией и внутри страны Скифополъ, полотняные фабрики которого служили некогда для казны обильным источником доходов, Севастия и Панеада, роскошно восстановленные Иродом, Никополь, основанный Гелиогабалом, Ямния, местопребывание знаменитой еврейской общины, Диоспол, Елевферополь и наконец Диоклетианополь, основанный Диоклетианом во время его путешествия по Палестине.

 

Другая причина смут, волновавших Палестину, проистекала от евреев, которые, были изгнаны из Иерусалима, образовала свои почти независимые общины в Ямнии, Каперпауме, Назарете и Сефорисе, откуда они постепенно вытесняли христиан. Столицей их была Тивериада на берегу озера того же имени, новый, основанный Иродом, город с названый им так в честь императора Тиберия. Здесь пребывал их патриарх, главный представитель всех евреев, рассеянных в римских владениях. Звание патриарха было наследственным в роде того Гамалила, который в Иерусалиме воспротивился убиению апостолов. Носители этого звания пользовались широкими правами, каждая синагога вносила в их казну ежегодную подать, а императоры, освобождая их от общественных должностей, называли их illustrissimi. Под властью патриархов образовалась целая правительственная и судебная иерархия. Подати, следующие с синагог, взимались ежегодно, назначаемыми патриархом, особыми сборщиками, в руках которых сосредоточивалась почти безграничная власть над начальниками синагог и низшими служащими. Жадность этих сборщиков наводила ужас, а продажность их порождала постоянно среди евреев смуты и восстания. Рядом с ними действовали судьи, власть которых распространялась на все гражданские и уголовные дела еврейского народа, в их руках находилось право жизни и смерти; но как провозглашение, так и исполнение судебных решений производилось в тайне, дабы императоры, хотя и допускавшие этот народный суд могли официально ничего о нем не ведать.

 

Исконные враги евреев, самаритяне, утвердившись в горах Самарийских, восстановили свой родной город Сихем, преобразованный в римскую колонию под именем Неаполя, и выстроили синагогу на вершине Гаризима, среди развалин храма, воздвигнутого некогда священником Манасией и сатрапом Санабалатом.

 

Оба народа эти не могли и позднее, при господстве христианства, примириться с римским владычеством. Со времен Андриана до завоевания арабов их упорные восстания не переставали волновать Палестину и приводить к кровавым распрям, опустошавшим целые области.