Неоднократно в продолжении настоящего рассказа упоминали о набегах на Палестину ее южных соседей – сарацин. Но все эти набеги имели лишь целью захватить добычу или мене удачных разбойничьих набегов. Произведенный Магометом внутри Аравии религиозный переворот обратил хищников в проповедников, которые шли на завоевание вселенной с целью обращения ее в ислам. Первой на их пути стояла Палестина и ей первой пришлось выдержать удар фанатических завоевателей.

 

Полукочевые арабы-христиане, охранявшие южную границу Палестины, недовольные тем, что Ираклий, казна которого была истощена войнами, прекратил уплачиваемое им ежегодное содержание, присоединились к своим соотечественникам и послужили им лучшими проводниками в глубь Палестины и Сирии.

 

Два отряда арабов, под предводительством Иезида и Шорабхила, идя по Заиорданью, подступили к Басре, где к ним присоединился отряд Абу Обеида, приведенный им из глубины Аравии. Четвертый отряд, под предводительством Амру, двинулся от Айлы по римской военной дороге на Газу и в двух последовательных сражениях разбил неприятельские отряды, но, узнав, что Византийская армия стягивается по Эздрелонской долине под предводительством Феодора, брата Ираклия и победителя персов при Севастии, Амру послал просить и калифа подкреплений и клонился к югу. Калиф отправил ему на помощь Халида, прозванного мечем Божьим и отряд которого двигался вдоль берегов Ефрата против персов. Халид круто повернул от берегов Ефрата к западу, разбил близ Дамаска застигнутое врасплох христианское арабское племя гассанидов, спустился до Босры и, соединившись с осажденными ее военачальниками, заставил Босру сдаться и затем со всеми отрядами присоединился к югу от Мертвого моря с Амру. Общие силы всех пяти военачальников  доходили до двадцати четырех тысяч человек, с которыми они решились идти на встречу с Византийской армией. С этой целью они обогнули с юга Иудейскую горную цепь, оставили за собой Елевферополь и встретились с императорскими войсками близ селения Ярмут отстоящего лишь в нескольких часах пути от Иерусалима. С ужасом узнали Иерусалимские жители о несчастном исходе битвы. Феодор бежал до Эдессы, двадцать тысяч императорской армии покрыли поле сражения, остальные в безумном страхе рассеялись по всей Палестине. Халид после победы двинулся прямо на Дамаск, а Амру и Шорхабил занялись завоеванием Палестины. Газа, Елевферополь, Севастия и Сихем подпали власти арабов в несколько дней; не остановили их и стены Вифлеемские, построенные Юстинианом, и многочисленные соседние монастыри были разорены, а обитавшие в них иноки или перебиты, или скрылись за Иерусалимскими стенами. Это происходило в декабре месяце, ибо день Рождества Христова Иерусалимские жители имели обыкновении праздновать в Вифлееме, но на этот раз арабы наводнили все окрестности города, убивая дерзавших выйти за городские стены. По этому случаю Софроний собрал всех жителей в обширной базилике Пресвятой Девы, возведенной Юстинианом, и произнес дошедшую до нас проповедь, замечательную, как историческое произведение того времени.

 

Поступательное движение Халида было задержано остатками императорской армии около Скифополя, где она собралась, предварительно прорвав плотины, запрудив каналы и обратив перед собой всю страну в болото. Но и на этот раз счастье оказалось на стороне ислама. Халид перешел болото, бросился в погоню за уходящим неприятелем и, настигши его на другом берегу Иордана близ Пеллы, разбил на голову.

 

Дорога на Дамаск была открыта, но прежде достижения его Халид едва не погиб в засаде, устроенной ему неприятелем. Удалившись с несколькими сотнями всадников от своего отряда, он внезапно был окружен на птичьем полете четырьмя тысячами Византийской конницы и едва один спасся. После шестимесячной осады Дамаск принужден был сдаться арабам, которые затем завладели Баальбеком и Эмессой, но отсюда им пришлось отступить, так как навстречу им выступила из Антиохии еще более многочисленная, чем первая неприятельская армия, под начальством наместника Феодора и Джабалаха, предводителя арабов-гассанидов. В передовом ее отряде дел с сорока тысячами воинов армянин Ваган, происходивший из славного царского рода, освободившего Армению от власти персов; ему поручено  было не вступать в решительное сражение, но беспокоить арабов постоянными стычками, засадами и нападениями, уничтожать отдельные их отряды и отрезать им подвох съестных припасов. Отступающий Халид призвал к себе на помощь Амру и Шорахбила, перешел в Заиорданье и встретил неприятеля на утесистых берегах Ярмука, делавшихся еще круче при слиянии его с Янусом. Овраг отделял его императорских войск. Здесь завязалось жаркое сражение. Византийские войска несколько раз переходили Ярмук и доходили о самых палаток арабов, но измена некоторых военачальников, разногласия между Феодором и Ваганом, южный ветер, гнавший облако песку в глаза византийцев, а главное, - неисповедимые судьбы, которые решают будущность народов, еще раз доставили победу арабам. Семьдесят тысяч византийцев погибли под ударами победителей, остальная часть императорского войска разбрелась по всем городам Востока. У Ираклия не оставалось больше войска, казна его была истощена и, что главное, он не имел больше той энергии, которая десять лет назад доставила ему победу над персами. Он приказал вынести из Иерусалима Животворящий Крест, который сам торжественно в него внес, и покинул Сирию с пророческими словами: «Прощай, бедная Сирия, моя прекрасная область; теперь ты навсегда будешь принадлежать неприятелю».

 

С этой минуты все погибло. Халид и Абу-Обеид направились к Антиохии, Амру и Шорахбил вернулись в Палестину и окончательно покорили всю область; только Иерусалим, Кесария и Аскалон продолжали сопротивляться. Софроний, насколько мог, укрепил город, собрал и вооружал народ, паломников, иноков и беглецов Ярмука и приготовился выдержать осаду.  Арабы, оставив пока Кесарию и Аскалон, двинулись по Панеадской и Скифопольской дорогам, показались вскоре под стенами Иерусалима и разбили свои шатры на развалинах базилики св. Стефана.

 

Осада Иерусалима продолжалась долго, так как ненависть к арабам и мужество патриарха поддерживали жителей, и стены Евдокии, покрытые защитниками, выдерживали все приступы. Абу-Обеид принужден был покинуть Антиохию, чтобы привести подкрепление осаждающим, и когда он вышел навстречу Омару, прибывшему для устройства податного поземельного вопросов в покоренных областях, место его занял Халид Фатимид, пришедший со свежими войсками.

 

Иерусалим все еще ожидал помощи от Ираклия, но убедившись в тщетности этих ожиданий от императора, бросившего на произвол судьбы Палестину и занявшегося пререканиями с папой о ереси монофелитов, Софроний согласился на сдачу города, не иначе, однако, как лично Омару. Калиф поспешил из Джабии, где он тогда находился, и подписал договор о сдаче города, в котором предоставлял Иерусалимским жителям взамен ежегодной дани, гражданскую и религиозные свободы и сохранение монастырей, церквей, крестов, где таковые существовали. Воины, иностранцы и паломники должны были оставить город или, в случае их делания остаться, подчинившись наравне с прочими жителями подушной подати. Евреям, как и при византийских императорах, был воспрещен доступ в Иерусалим; напротив самаритяне, за оказанные им услуги арабам, были обложены только подушной податью и  освобождены от подземельной. Тогда Омар вступил в Иерусалим, верхом на верблюде, в своем дорожном плаще. Он обозрел все святыни и потребовал от патриарха указать свободное место для постройки мечети. Софроний повел его к местности, где некогда возвышался храм Соломона.  Рассказывают, что при виде араба, стоявшего победителем на этих славных развалинах, Софроний прослезился и повторил слова пророка Давида: «Мерзость запустения на месте святе».

 

Вслед за Иерусалимом Кесария и Аскалон открыли свои врата перед Моавией и вся Палестина, обращенная в мусульманскую область, была обложена двойной подушной поземельной податью. Как будто всех этих несчастий было недостаточно для тяжело испытанной Палестины: ее вслед за завоеванием посетила чума. Прозванная Еммауской, по имени селения, где она началась и откуда быстро распространилась по всей Азии. Абу-Обеид, получивший от Омара управление Сирией, и Шорабхил, один из главных военачальников этого завоевания, пали жертвой заразы и гробницы их, одна – в окрестностях Амафы, а другая – около Скифополя, сделались местами усердного поклонения мусульманских поклонников.

 

Вскоре после взятия Иерусалима арабами, скончался от горя патриарх Софроний. Палестина и Иерусалим с этих пор уже более не возвращались во владения православных императоров.